Сегодня наконец добрались до первого пункта нашей маленькой тибетской экспедиции. Приехали в городок Баркам, столицу Цян-Тибетского автономного округа провинции Сычуань.

Здесь наряду с вездесущими ханьцами живут тибетцы гьяронг, сильно отличающиеся от амдосцев и кхампасцев. Они очень приветливые, у них отличные от других тибетцев диалект, культура и обычаи, очень развитое сельское хозяйство, мягкий климат, богатые животный и растительный миры.

Больше всего привлекает замечательная сельская архитектура, таких интересных и красивых домов мы еще не встречали в Кхаме. Главной особенностью Гьяронга являются сторожевые башни. Их очень много в Гьяронге, что в соседнем округе Карцзе, но и здесь тоже встречаются.

Первым нашим пунктом был монастырь Баркам, расположенный на вершине горы. Он состоит из двух храмов, один—бонский, другой—гэлукпинский. Сразу познакомились с настоятелем храма Юнчик тулку Шераб Намдаком.

Юнчик тулку рассказал нам, что Баркам означает место воскурения лампад, что бонская религия пришла в эти края из древнего царства Шаншунг Западного Тибета и много других интересных вещей.

Кроме того, он угостил нас вегетарианским обедом и дал машину с шофером, чтобы мы посетили бывшую резиденцию местного князя тусы. Она находится в восьми километрах от городка в очень живописном месте, напоминающем Швейцарию. Резиденция князя тоже оказалась под стать европейским замкам.

Первый день в Баркаме дал нам много новых впечатлений, материалов и, главное, нового друга в лице бонского тулку. Он сказал, что наша встреча, возможно, кармическая и подарил мне изображение бонского божества-защитника. Кто знает, может, правда в прошлой жизни я имела связь с боном?

На этот раз удалось попасть в уезд Нгаба, долгое время закрытый для иностранцев. Из Баркама в Нгаба 248 км, ехали часов пять-шесть. Чисто гьяронско-кхамский пейзаж с высокими горами, покрытыми густыми лесами, и глубокими речными долинами сменился высокогорными альпийскими пейзажами.

Нгаба—регион Амдо, страна высокогорных пастбищ и традиционного тибетского земледелия. Уездный городок достаточно большой, построен в стиле восточно-тибетских поселков с несколькими улицами и двух-трехэтажными домами в тибетском стиле. В кхамских городках, поскольку они находятся в глубоких ущельях, как правило, по городку течет быстроводная горная река, вдоль которой вытянуты две главные улицы.
В Амдо же на ровном месте равнины строится поселок с улицами крест накрест, как будто расчерченными по линейке. Подобно другим провинциальным поселкам Китая, первые этажи домов в городе заняты бесконечными лавками с ширпотребом, харчевнями, вестибюлями гостиниц и пр. В общем, уездный город Нгаба представляет собой типичный уездный город провинциального масштаба с тибетским колоритом, ничего особо интересного.
Зато очень примечательны его окрестности.

Как только мы приехали и заселились в гостиницу, к нам на встречу по рекомендации тулку Юнчик Баркама прибыл бонский монах Джамэ из монастыря Нагчик гонпа (кит. Ланъисы), колоритная фигура большого роста и мощной комплекции, очень добродушный. Мне он напомнил буддийского воина-монаха, а Галсану—мультяшного медведя-панду.

Сначала он повез нас на смотровую площадку, находящуюся на вершине близлежащей горы. С нее открывался великолепный вид: равнинный городок в окружении округлых гор, покрытых яркой зеленью. Со всех сторон городка на холмистых горах раскинулись многочисленные монастыри, сверкающие золотыми крышами. В самом городке возвышаются золотые крыши внушительных строений гэлукпинского монастыря Кирти-гонпа и джонанпинского Сэ-гонпа.

Тут и там раскинуты маленькие деревушки из десятков домов. Они совсем не похожи на дома-крепости Гьяронга и Кхама, но не лишены своеобразного очарования. Глинобитные трапециевидные, из двух этажей, они обнесены высокой глинобитной же стеной. Рядом с домами на небольших полях колосится ячмень. Очередной образец живописного сельского пейзажа Восточного Тибета.

Следующим пунктом нашего посещения был бонский монастырь Нанчиг гонпа (кит. Ланъисы). Получилось, что в округе Нгаба с самого начала нас вел бон. Большой монастырь, внушительный цогчен—храм коллективных молебствий, обход против часовой стрелки, вместо Будды Шакьямуни в центре бонский Будда—Тонпа Шенраб, стены покрыты фресками бонских защитников, снаружи много изображений свастики.

Хотя монастырь производит большое впечатление своим размахом, великолепием построек, расположением в красивой местности, это абсолютный новодел. Старый монастырь был полностью разрушен в культурную революцию, новый же построен только после 1980-х годов. Нам сказали, что в монастыре около 700 монахов, но мы видели всего нескольких, остальные уехали на лето.

Далее мы поехали на священную гору монастыря. Там находилось типичное для Тибета обоо с воткнутыми шестами, раскинуты белые палатки, на траве постелены ковры, на которых сидели бонские монахи. В центре сидел дхармараджа бон—Нагчик чжамгон. Он пригласил нас сесть с ним, и мы пообщались с ним минут сорок, он разрешил мне включить диктофон.

Нагчик чжамгон—молодой человек лет тридцати, отлично говорит по-китайски. Охотно стал рассказывать о религии бон и ее истории. При этом говорил, как по-писаному. Видно, у него есть китайские ученики и опыт изложения учения в доступной форме. Он рассказал, что в бон главный Будда—Тонпа Шенраб, что бон пришел из западного Тибета области Нгари, подвергался гонениям, что в боне существует девять колесниц, три вида тантр: внешние, внутренние и Великое совершенство Дзогчен. На мой взгляд, то, что он рассказал, очень близко учениям школ ньингмапа и дзогчен, кроме изначального будды, свастики и обхода против часовой стрелки.

Интересно было услышать, что сейчас в Тибете остались две традиции—новый и старый бон. Причем Нагчик гонпа относит себя к старой традиции. Мне показалось, что так называемая старая традиция—это современное реформирование уже реформированного бона, или новой традиции. Дело в том, что на протяжении всей своей истории бон подвергался гонениям со стороны буддизма, и для того чтобы выжить, был вынужден трансформироваться под буддизм. Так он вобрал в себя многие элементы ньингмапы. Сейчас же бон продолжает трансформироваться и вбирать в себя уже гэлукпинские черты с ее институтом монашества и системой диспутов. Мне кажется поэтому, что этот старый бон—не столько возвращение к истокам, сколько очередная трансформация. Впрочем, этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

Недалеко на соседней горе расположился другой бонский монастырь—новой традиции. Раньше два монастыря были не в ладах друг с другом, но сейчас, похоже, все традиции весьма мирно уживаются друг с другом.

Как сказал Юнчик тулку из монастыря Баркама, это карма связала меня с боном. Так это или нет, не знаю. Но не так давно я по фэйсбуку зафрендилась с очень известным ученым тибетцем Самтен Кармаем, недавно ему исполнилось восемьдесят лет, и с тех пор мы находимся с ним в переписке, он помогает мне с тибетскими текстами. Он был ученым бонским монахом-геше родом из Сунпани в Амдо, бежал из Тибета вместе с первой волной эмиграции. На заре тибетологических исследований на Западе известный ученый Дэвид Снелгроув выбрал трех тибетских монахов, для того чтобы они помогали ему с переводом тибетских текстов. Среди троих только бонский монах Самтен Кармай смог стать признанным ученым на Западе, профессором многих престижных университетов. К числу его многочисленных работ принадлежат такие блестящие труды, как: «Тайные видения 5-го Далай-ламы»; «Великое совершенство (Дзогчен): философское и медитативное учение тибетского буддизма»: «Бон, магия слова: автохтонная религия Тибета» и многие другие. Не так давно вышел его перевод автобиографии 5-го Далай-ламы. Согласно его точке зрения, буддизм в Амдо является относительным новопришельцем. До буддизма в Амдо была распространена религия бон и старая неписьменная традиция, скрепляющая национальную идентичность тибетцев. Это культ предка-божества, который живет в местных горах. Недаром многие горы Амдо имеют наименование мье—батюшка, как то священная гора Амдо—Амье Мачен. Буддизм был не в состоянии искоренить эти верования и постарался ассимилировать их в свой пантеон в качестве защитников религии. Каждый год жители Амдо совершают ритуал поклонения своим местным горам. Это возможность сохранения их идентичности, обеспечения порядка в роду и племени. Не правда ли все очень похоже на наши ритуалы обоо в Бурятии?
В общем, я рада приобщению к древней религии и знакомству с ее замечательными представителями.